По совету старших товарищей где-то в 73м году встал в очередь на приобретение мотоцикла. Сейчас это звучит наверное странно, а в наши годы тотального дефицита это была обыденность. Одновременно встал на очередь в детский садик. Отдельно записывались на приобретение ковров, мебели, холодильников, стиральных машин, хрусталя, автомобилей и мотоциклов. Не было записи в эти контролируемые парткомами очереди только в продуктовых магазинах, да и там потом в годы брежневского “изобилия” появились очереди за молоком, мясом, сыром, колбасой “упорядоченные” вскоре талонной системой.

Где-то через год подошла очередь и я стал «счастливым» обладателем мотоцикла с коляской “Днепр-МТ9”. Сразу удивило обилие мусора, каких-то гаек, шайб и обрезков проволоки, заляпанных и намертво приклеенных краской к полу коляски. Где ж там у них на заводе ОТК? Потом отказала коробка передач. Разобрал, вытащил главную ось с несколькими шестернями на ней. Одна из них оказалась с поломанными зубьями. Отнёс в ГАИ - оформить претензию заводу по гарантии. В ГАИ заявили, что эта ось взята со свалки и странно, что я на ней проехал эти две сотни километров. Потом полетели оба задних амортизитора.  Завод просто нарезал водопроводные трубы, не зачищая даже внутренний шов. А ведь внутренняя поверхность этих цилиндров должна быть отполирована. В довершение лопнула головка правого цилиндра. Трещина пошла через седловину клапана. И случилось это в дальней поездке. Мотор начал чвакать через эту щель, но до дома дотянул. Ни на какие претензии завод не отвечал. Уральских, ирбитских мотоциклов в продаже не было, поскольку родимый военторг закупал только эти кошмарные изделия киевского мотоциклетного завода. Плановое хозяйство, однако.

И вот, на этом самокате разъезжаем мы по окрестностям. Осенью за грибами, за брусникой, клюквой. Грибов иногда набирали полную коляску и только шляпок. В урожайный год брусники за один выезд собирали столько корзин и ведер, сколько можно было увезти. В коляску же нельзя её насыпать. А зимой на охоту и рыбалку! Вот уж чем хороша зимняя езда на мотоцикле так это её окончанием. При даже самой малой температуре встречный ветер жжёт лицо, летят слёзы и сопли. Но стоит остановиться, как наступает Ташкент и блаженство. Чтобы заехать в закрытые районы полигона, по технологическим дорогам, через КПП, Лена ложилась на дно коляски, я её зачехлял и вперёд. У меня пропуск-вездеход. А Лена всегда боялась КППешных собак, облаивавших мотоцикл. Ей всё казалось, что они её чуют. Очень нравились поездки на мотоцикле нашей Тане. Особенно за грибами, ягодами и купаться на Сямг-озеро.  Усаживались так. Лена на заднем сиденье, а Татка в коляске, с корзинами, ведрами и харчами. Сиденье там весьма удобное. Начал обучать Лену, как и положено, постепенно, сначала без мотора, а потом с заведённым мотором, но на подставке. Газуй, не хочу!

И вот наконец-то настал тот замечательный морозный день практической езды. Надо отметить прекрасное качество внутренних дорог полигона. Все они бетонные и широкие. Зимой до бетона вычищенные. В выходные дни совершенно безмашинные.  Переезжаем для старта на пару километров от города и в прекрасном расположении духа я усаживаю Лену - колобка на седло с последними, как мне казалось, и не нужными напутствиями. А колобок, потому что одета маманя в новые армейские ватные штаны и куртку, а на голове меховая шапка. Ручонки у гонщика коротенькие, поэтому она вроде как полулежит на мотоцикле, намертво вцепившись в руль трёхпалыми, тоже армейскими зимними рукавицами. Эта хватка мне сразу не понравилось. От мандража она мне даже отвечала, не поворачивая головы. Вся уже в полёте. Разрешаю, точнее криками заставляю отпустить сцепление. Ведь все эти операции мы многократно ранее прошли на подставке! Визжит и наконец-то отпускает сцепление. Лучше бы она визжала дальше, но не трогала его! Я трушу, семеню помаленьку рядом, подбадриваю, дурак. Думаю, немного прокатимся и остановимся, переосмыслим, поостынем. Так сказать, поработаем над ошибками. Но у Лены уже в голове что-то своё, женское.

Она в этот момент могла делать только что-то одно. Или ехать или тормозить. Никакие увещевания инструктора остановиться она не слышала. Слышала, но только чтобы визжать: “Не могу!” А сама прибавляет газу. Взгляд устремлён куда-то вперёд, кричит и газует. За руль схватить не могу, опасно. Уже отстаю. Я ведь тоже одет во всё ватное. Прокричал последние ценные указания, замолчал и побрёл за исчезающим в повороте мотоциклом. Мыслишки самые пессимистические. Бак полный бензина, дорога длиной более 70км. Правда, по пути два КПП со шлагбаумами. А что делать? Надо идти. Проходит минут двадцать, слышу - тарахтит. Оказывается в пути она всё вспомнила, перешла на нейтраль, пёхом развернула драндулет и приехала. Вот было радости.

Первые выезды на охоту я совершил под кураторством Юрия Емельяновича Куликовского, майора 1го отдела. Оказалось, что подстрелить тетерева задача не столь сложная, тем более “с подъезда”, из окна машины да из мелкашки. Сложнее взять в руки дичину, если до неё даже не более 30-40 метров. В Архангельской губернии с ноября уже лежит глубокий рыхлый снег. Сунулся, сделал несколько шагов и повис, беспомощно дрыгая ножками над твёрдой землёй не касаясь оной. Поэтому лучшая охота в начале зимы, по малому снегу.

Через знакомого лесника приобрёл охотничьи лыжи. За 25 рублей. По тем временам цена очень высокая. Длина около двух метров, ширина несколько больше двадцати сантиметров и подбитые снизу по всей длине камусом, кожей лося со щетиной. Тяжёлые, но совершенно не дающие отдачи. Идёшь себе в гору без палок и даже не напрягаешься в ожидании сползания назад. Но наиболее успешная и добычливая охота случалась в компании с Леной. У неё открылся дар ищейки - поисковика. Иногда она шла совершенно в противоположную сторону от той в которую, по моему мнению, планировал подбитый тетерев. И оказывалась права. А найти птицу даже отследив траекторию падения очень даже не просто. В тайге снег чрезвычейно пушистый и упавшая дичина, хоть и с чёрным оперением, сразу исчезает, проваливается.

Приобрёл оптический прицел, установил его на мелкашку. Дело пошло веселее. С тетеревом разобрался. Начались попытки скрасть глухаря. И каждую зиму я проводил в таких совершенно безрезультатных попытках добыть его. Завёл маскхалат, обматывал бинтом оружие, отказался от лыж, чтобы не шуметь. Приходил с охоты мокрый насквозь и без добычи. Не подпускал глухарь на выстрел. Мне всегда не хватало каких-то пары шагов до верной дистанции. Слух у птицы поразительный. И всё-таки я разобрался с зимним глухарём. Заметил, что к вечеру, особенно в моменты начала смеркания глухарь теряет бдительность. Он уже набил зоб сосновыми иголками, сытый и довольный усаживается на макушке самой высокой сосны и готовится ко сну. Вот в эти короткие минуты можно к нему подобраться на верную дистанцию. После точного выстрела птица взмывает вертикально вверх, метров на десять и сразу вниз. Так же точно как и подбитый тетерев. Но если выстрел не смертельный, тут уж следи в оба куда планирует птица.

Прекрасна весенняя охота на тетеревинном току. Ещё не сошёл весь снег, а тайга с утра до ночи гудит тетеревинным бормотанием. Оно чрезвычайно дальнобойное. Первое время не знаешь, куда лучше идти, где ближе ток? Можно кружить целый день и не найти токовище. Бормотание со всех сторон. Свой ток я обнаружил случайно. На краю небольшой поляны стоял шалаш из довольно толстых голых веток, дырявый во все стороны со входом-лазом со стороны поляны. Классика, как из охотничьего наставления. В следующий свободный от службы выходной я ночую в лесу, в ста метрах от поляны, на всякий случай. Развожу за большим завалом деревьев костерок, кипячу в консервной банке, переделанной под котелок талую воду, пью со смаком чаёк, полёживая на заготовленном лапнике. К этому времени я уже отказался от термоса, тяжело тащить и далеко - винтовку, ружьё, валенки, да и одет тепло. Валенки чтобы ночевать теплее и в шалаше лежать с комфортом. Да и путь в мои угодья извилист и долог.

В те края действовал запрет на движение в выходные и не по служебным делам. А у меня уже был “Запорожец”. Вечером, в пятницу, я доезжал до Ур-озера, оставлял около него машину, снимал с багажника велосипед, обходил КПП, километров 5,  не менее, и крутил педали примерно двадцать минут по бетонке. Сворачивал налево, бросал в кустах велик и далее пёхом по старой, но качественной лежнёвке, ещё минут сорок-пятьдесят. Лежневка пересекает два ручья, метров по пять-шесть ширины. Опоры мостов сложены в виде лиственничных срубов. Сама лежневка, настил дороги, выложен из стволов различных пород, поэтому некоторые из бревен частично сгнили. Все сшито мощными скобами.  Метров через сто уширения, для разъезда со встречным лесовозом. По заболоченным местам дорога застелена бревном в два и три слоя! Дорого же обходятся такие лесозаготовки. Идешь, душа поет с весенним гомоном птиц, а нет-нет да представишь, как по этой и подобным ей  дорогам летом и зимой, в любую погоду, под  надзором вохры, тянули тяжкую лямку долгих сроков советские зэки. Но вот и ориентир, громадный штабель брошенных, полусгнивших бревен. Сворачиваю с лежневки налево и сердце начинает колотиться сильнее…

Под утро, а ночь короткая, перехожу в шалаш, укладываюсь как надо. Лечь надо или на бок или на живот, но не на спину. А своё первое утро в шалаше я встретил, пробудившись ото сна и лёжа на спине. Со всех сторон, казалось под ухом и надо мною поют тетерева. Один точно сидел прямо на шалаше. А я развалился и ружьё в стороне. Охотник. Солнышко уже сверлит в щели моего укрытия. Начинаю переворачиваться на пузо. Минут десять это заняло. Очень даже устал. Боже мой! Они же менее чем в десяти метрах от меня устроили свои танцы-манцы. Чуфыкают, шипят, бормочут. Сшибаются в драке грудь о грудь. Гребешки красные, перья иссиня черные, под хвостовой лирой снежно белые. Кто бестолково бегает по поляне, кто сам по себе чуфыкает, а основная часть стаи важно расхаживает как деревенские пижоны. И всё это действо ради серенькой рябенькой тетёрочки, умостившейся на рядом стоящей берёзке. Со страху, что они меня увидят, я начал смотреть на них сделав глаза щёлочками, как китаец. Сразу вспомнил Вия. Далее надо как-то взять ружьё. Ещё минут десять замедленных движений. Хорошо, что оно было взведено. Очень долго выбирал куда стрелять. Ближних нельзя, мал разлёт дроби. Выбрал момент и завалил троих. Больше на этом току по три штуки взять не удавалось.

Хороша охота на току, но относительно пассивна и требует, в основном, выдержки и хладнокровия. Совсем другие требования к охоте с подхода. И совершенно другой эмоциональный уровень. Вот это высший класс скрадывания дичи, тут кто кого. Ты действуешь подобно хищному зверю, скрадывающему добычу. Перво-наперво надо определиться с маршрутом подхода или подползания. Главный враг при этом сухие веточки под ногами и контрастный с цветом окружающих кустов - деревьев твой охотничий прикид. Но самое главное, суметь остановиться на максимальной дистанции верного выстрела, не делать “еще один последний шаг”. Ибо именно после этого шага дичина уже не может далее терпеть твою возню, она давно тебя контролирует и ей просто пока не хотелось срываться с хорошего насиженного места. Делаешь этот дурацкий шаг и тут же слышишь громкое хлопанье крыльями. Привет, охотник! И надо было сто, двести или еще больше метров ползти по снегу или на карачках стелиться за кустиками, вымокнуть до нитки и так глупо спугнуть птицу. Все, выходи на ближайшую большую поляну, лучше на бугорок и смотри, куда же улетели твои клиенты. А может быть до конца дня больше ничего и не найдешь, лопух. Но если все сделал как надо, восстанови дыхание. Не торопливо, замедленно, выбери просвет между деревьями, чтобы пуля не задела даже самую тоненькую веточку, оцени несколько раз дистанцию, чтобы взять правильное возвышение и приступай к выцеливанию. И вот тетерев или глухарь сидит на мушке или выше ее. Нежно давим курок и если ясный день, то видим в прицеле, как пуля на долю секунды приподнимается над птицей и опускаясь исчезает. Есть! Дичина взмывает вертикально вверх несколько метров и под малым углом беспорядочно падает почти под деревом. Можно перевести дух и не спеша идти за трофеем. Хуже если выстрел не на поражение и птица пытается улететь. Если зимой, считай, пропала. Снег рыхлый и найти черного как смоль тетерева практически невозможно. Главное, на большой дистанции сложно определить место падения птицы. Истопчешь гектар, а она где-то ведь рядом лежит, но пока чуть ли не наступишь, не найдешь. Но если я на охоте с Леной, то успех практически гарантирован. У нее дар ищейки, чутье. Порой идет совершенно в неправильном, как я уверен, направлении поиска. И находит. Очень гордиться этим и любит выпячивать свои способности при наших мирнинских воспоминаниях.

Следующая глава »