СЛУЖБА
Как принято в армии говорить: “чтоб служба мёдом не казалась”, иногда, точнее периодически случаются наряды, естественно отвлекающие от выполнения основных обязанностей.
Офицеры управления заступают практически в те же наряды что и офицеры подчинённых частей. Чаще всего патрулями по городу или дежурным комендантом по станции Плесецк. Примерно с 80го года я стал ходить помощником дежурного по КП полигона. Вот это была служба! Смена на командном пункте производится в 10 утра. Иногда выпадали такие напряженные и нервные дежурства, что когда я, сменившись, уже дома завтракал, то у меня в руке тряслась ложка.
Полигон, это громадное хозяйство с кучей частей, отдельных подразделений, тысячами солдат и офицеров и самое главное - массой решаемых днём и ночью технических задач при испытаниях изделий. Всё это хозяйство, все эти изделия, ракеты, спутники, ракеты-носители, шахты, наземка и вся технология их сборки, подготовки к испытаниям находится на контроле в Гл. Штабе. И всё это надо знать, уметь быстро вникнуть в суть вопроса, моментально сориентироваться при сложных нештатных ситуациях, внятно ответить или доложить наверх. При этом, практически не представляя никаких деталей вопроса. И это не считая происшествий связанных с гибелью военнослужащих.[1]
Это теперешняя инфраструктура полигона. А в наши годы задач решалось поболее.
А всю информацию мы получаем от дежурных по частям. А они стараются при ЧП что-то пригладить, умолчать. Или просто не владеют информацией о ходе важных испытаний и причинах отказов или задержек. А на ЦКП желают знать всё до последнего разъёма. И немедленно. На все виды докладов установлены временные нормативы. Это тебе не прогулка патрулём по городу с затравкой анекдотов в комендатуре.
Весьма напряжённо на КП было в пусковые дни, особенно если пуск аварийный. Кроме обязательных докладов о ходе работ по каждому из испытательных управлений надо было вести репортаж о подготовке к пуску и о ходе полёта изделия. Бывали, правда, и спокойные дежурства, относительно. И вот в одно из таких дежурств, внимательно изучая вышестоящее командование Ракетных войск по списку под стеклом, я без особого удивления обнаруживаю полное засилье генералов-замполитов с украинскими окончаниями фамилий. Как ЧВС (член военного совета) так с Украины. И в юном офицерском возрасте я замечал эту чудесную тягу украинцев к такой “специализации”. Но такой яркой картины всё-таки не ожидал увидеть. Жаль, не с кем было поделиться увиденным и обсудить. Не пришло ещё время.
Донимала бесконечная марксистско-ленинская учёба, семинары. И самое унылое в этом бездарном убивании времени это ведение трёх тетрадей, больших тетрадей. В одну из них пишешь лекции, в другую заносишь работу с “первоисточниками”, т.е. демонстрируешь своё осмысление апосля того как ты трепетно припал к нетленным трудам Маркса-Энгельса-Ленина. А в третью изволь занести твоё понимание и восторг от последних решений - постановлений ЦК горячо любимой партии. Полигонная типография изготовила для офицеров управления эти тетради в твёрдом переплёте красного цвета с золотом тиснёнными названиями. Загляденье, а не тетради. На семинарах в эти наши святые тетради-книги политрабочие засовывали свои носы и озвучивали выводы.
Вся эта тошнотина меня преследовала с первого дня службы в Советской Армии. Но в один прекрасный день меня осенило и я выработал своё тайное противоядие. Не зря же меня звали “генератор идей”. На лекции все офицеры тупо, в полудрёме, слушают лектора и оживляются только тогда, когда вещун предлагает что-то особо замечательное занести в первую тетрадь. Потом, при подготовке к очередному семинару, надо будет что-то записать и во вторую тетрадь, дабы ксёндзы увидели, что ты в курсе мыслей “основоположников” по этому вопросу.
Замечательно было то, что по любому современному хозяйственному, военному, либо вопросу партийного строительства у “основоположников” всегда находился “точный и глубокий ответ”. Что особенно умиляло. Так вот. Я не спал в течение всего первого часа лекции а усиленно работал. В каждую из трёх тетрадей непрерывно и не зависимо от темпа лектора заносил обрывки всего того что он нёс с трибуны. Ставил точки, выделял абзацы, оставлял поля для заголовков. Конечно, читать эту ахинею невозможно. Зато я потом ни минуты своего драгоценного личного времени не потрачу на эту муть, а при проверке мне есть что показать.
По всем «революционным датам» маршируем мимо Дома Офицеров с равнением на Идола. (Единственный раз удалось сачкануть от ненавистной муштры 7 ноября 1985 года. Фотографирую с балкона квартиры Милениных)
Жаль, не писатель я, а запал есть, свербит, рассказать потомку своё видение института военного политрабочего. Про эту ораву хитрозадых или тупых офицеров в неимоверном количестве выпускаемых ВУЗами. И дипломы им дают общесоюзного образца, как выпускникам пединститута. А зарплата-то у них вовсе не учительская. Но это, так сказать, молодёжь. Может быть, кто сдуру или от безысходности пошёл по этой стезе. Но когда уже вполне зрелый офицер, с техническим образованием, перелицовывается в политрабочие, у меня ничего кроме тихого презрения такой бывший инженер не вызывает.
И вот эта шобла, вооруженная фальшивыми и мертворождёнными марксоленинскими идеями поставлена над всей массой военнослужащих. Всё под их неусыпным контролем. Даже на начальника полигона начальник его же политотдела пишет политдонесение. И там где успех, там “под руководством КПСС… Выполняя Решения Съезда…” А где происшествие, самострел, неудачный пуск, так обязательно про “запущенную партполитпросветительную работу в подразделении… Низкую требовательность… Личную безответственность…” Дежурная песня про “полимарсос” и “морбокач”. Это ихние профсокращения: “политико-моральное состояние” и “морально-боевые качества” И шобла всегда оказывается в белом. И отдел кадров их подразделение. Побив все рекорды сидения в майорах, спускаюсь на второй этаж к «небожителям», в отдел кадров. Все такие неулыбчивые, озабоченные, деловые и даже чуть загадочные.
По ихним умным рожам видно как они неустанно думают - думают, как бы на еще большую высоту поднять партполитработу в массах, так сказать зажечь нас сирых и повести за собой на новые свершения. Это они друг перед другом как тетерева на току хвост распускают. Авось главный поп заметит. Спрашиваю кадровика майора В. Богомазова, совсем еще юного политрабочего, недавно сбежавшего с инженерной работы на более сложную, партийную, дескать, сколько еще будут меня мурыжить. А Витя уже, видать, успел проникнуться мудрым наставлением Мехлиса: «Партийный билет делает бойца вдвое сильнее!» и отвечает мне, что политорганы удивлены, как это мне вообще майора-то присвоили…» Он, видать, полагал, что беспартийный офицер вдвое глупее партийного. В РВСН политработников даже в наряды не ставят. Боятся залететь, козлы. Это ж не языком трепать с утра до вечера все 25 лет до заслуженной пенсии. Как тут не вспомнить притчу Фаины Раневской о благом намерении Господа Бога наделить советских людей сразу тремя качествами, умом, честностью и партийностью. Но черт переубедил Бога обойтись двумя, поэтому так и получилось: Если человек умный и честный - то беспартийный. Если умный и партийный - то нечестный. Если честный и партийный - то дурак.
[1] Например, 25 июня 1973 года при подготовке к сливу компонентов ракеты-носителя 11К65М после несостоявшегося пуска произошел взрыв и в возникшем пожаре сгорел весь расчет заправщиков – 9 человек. 26 января 1983 года падение этой же РН 11К65М с почти полными баками невыработанного топлива (компоненты гептил и азотная кислота) на лед Северной Двины в районе Брин-Наволок (Холмогорский район Арх. Обл.) Образовалась полынья диаметром 100 м. Ракету не нашли. Архангельск и поселки ниже по течению реки от места падения месяц жили на привозной воде.